На тихой дороге в Южном Дублине мемориальная доска служит напоминанием о давно нераскрытом убийстве.

Если вы хотите, чтобы мы продолжали рассказывать истории Дублина, мы будем рады, если вы подпишитесь. Мы небольшое предприятие, поэтому каждый евро действительно имеет значение.

Мемориальная доска установлена ​​у основания большой каменной стены на Тикнок-роуд, узкой проезжей части от оживленной трассы М50, которая плавно вьется на юг мимо живых изгородей, полей и отдельных больших домов.

«Честь Брайта 9 июня 1925 года, покойся с миром», — гласит резьба.

Рядом с мемориальной доской в ​​субботу лежал венок из ярких искусственных цветов и разбитый пластиковый горшок с растением.

Это место, где 98 лет назад рабочий, ведущий своих лошадей из Дандрама в Тикнок, ранним утром обнаружил тело Лиззи (Лили) О'Нил, которую звали Хонор Брайт.

Двое мужчин предстали перед судом за ее убийство, но были признаны присяжными невиновными, согласно рукописным протоколам заседания Центрального уголовного суда.

Спустя десятилетия после их оправдания Патриция Хьюз, внучка О'Нила, отправилась в одиссею в поисках ответов в прошлом.

Ее поиски решения перешли к ее отцу, Кевину Барри О'Нилу, который искал и искал, пока не умер в 1980 году.

Хьюз просил An Garda Síochána опубликовать полицейские протоколы об убийстве, но безуспешно.

Она писала комиссару Гарды в 2019 году (и другим тоже, даже в первые месяцы пандемии) и просила провести новое расследование, но, похоже, не получила желаемого ответа, согласно переписке, которую она загрузила в Интернет.

Хьюз построила свои собственные теории и написала несколько книг, пытаясь разобраться в прошлом. Она умерла 4 декабря 2021 года в Великобритании.

Представитель An Garda Síochána заявил в воскресенье, что он направил запросы о расследовании в свой район в Дун-Лаогэре, который охватывает Тикнок.

Рабочий, нашедший тело О'Нила в Тикноке, думал, что она крепко спит на обочине дороги, говорится в книге Джона Финегана, журналиста, который в то время работал в Evening Herald.

В нем говорится, что сначала он прошел мимо нее. Затем пошел обратно, чтобы посмотреть, принадлежит ли ей лакированная туфля, на которую он наткнулся. «Именно тогда он увидел струйку крови, сочащуюся из розовой блузки», — пишет Финеган.

До того, как в июне 1925 года пуля пронзила ее и застряла в сердце, О'Нил, мать-одиночка, жила в Ньюмаркете, недалеко от Кумб. Она полагалась на секс-работу, чтобы прокормить себя и своего маленького сына Кевина, которому тогда было почти пять лет.

Ее последним известным клиентом был Лео Дж. Диллон, 25-летний суперинтендант Гарды, который приехал в Дублин из графства Уиклоу, в основном по полицейским делам, но загулял со своим другом доктором Патриком Перселлом и, по словам его свидетельских показаний занимался сексом с О'Нилом рано утром 9 июня 1925 года.

Гарда сообщила, что они нашли пять шиллингов с половиной пенни в кармане поношенного серого твидового пиджака О'Нила. Именно столько Диллон имел при себе той ночью. Ей не хватило двух дней до 25-летия.

Диллона и его друга доктора Патрика Перселла судили за ее убийство.

Во время суда соседка О'Нила по комнате Мэдж Хопкинс, которая была с ней в ночь убийства, сказала, что Перселл разглагольствовал о том, что его ограбила другая женщина.

По ее словам, он сказал, что если он еще раз увидит эту женщину, то, по ее словам, «разобьет ей голову». По словам Хопкинса, у него был друг из полиции, который мог «вышибить их всех из Грина».

Водитель автобуса также заявил в суде, что слышал, как Перселл говорил, что если он найдет женщину, то отвезет ее в деревню и вставит ей в рот пистолет. Если бы он этого не сделал, он сделал бы то же самое с другой женщиной такого же типа, сказал водитель автобуса.

Перселл назвал историю о женщине «пьяной бравадой». Он сказал, что все выдумал, и в ту ночь никто не забрал у него деньги. По его словам, он не мог вспомнить, сколько выпил, но их было больше 12.

Гарда уволила Диллона из полиции вскоре после убийства, согласно его досье, которое сейчас находится в Национальном архиве на Бишоп-стрит.